Никогда не считала себя трусихой. Настоящий страх почувствовала тогда, когда познакомилась с людьми, которые живут с ВИЧ. Но это не страх перед инфицированием, не страх перед самими больными. Это боль за тех, кто, осознавая ежедневную убийственную силу смертельного вируса, пытается жить полноценной жизнью, ломать устоявшийся стереотип общества, что люди с ВИЧ/СПИД — это лишь наркоманы и проститутки.
Поговорить со мной Оксана согласилась без колебаний.
А когда встретились, ее первые слова «Не бойся меня!» отразились в моем сознании эхом. Не бойся меня! Эту фразу уместнее было бы сказать мне, ведь моя иммунная система защищает организм от болезней, а ее — ежедневно разрушается вирусом и любая инфекция (например, грипп) может стать для нее смертельной.
Оксана — ВИЧ-инфицированная. Ей около тридцати. Была отличницей в школе, училась в институте, вышла замуж за единственного и любимого. Ее жизнь изменилась, когда забеременела и узнала, что ВИЧ-позитивна.
Откуда?
Муж. Он не был, как говорят, очень «послушным». К счастью, удалось родить здорового малыша. Выкармливали его искусственными смесями, чтобы не инфицировать через грудное молоко. Теперь сынок для Оксаны — ее стимул и ориентир в жизни.
Женщина уверена: нет смысла кого-то обвинять, обижаться, упрекать. Хотя сознается: долго под сердцем была горечь за мужа. Он тысячу раз просил прощение, потому как и сам не знал. Но это все прошло. Теперь должны поддерживать друг друга: у него — СПИД, у нее — ВИЧ.
На ихнем сельском дворике - буренка, хрюшка, куры-гуси-утки. Их малыш ходит в детский сад. И, как это ни странно сегодня для села, — имеют работу.
Самая обычная семья!
— Сначала было ОЧЕНЬ трудно, — делится Оксана. — Не верилось, не осмысливалось, даже думать о таком не хотелось. Очень помогли и поддержали друзья. Мама долго плакала, папа до сих пор ничего не знает.
Как-то я взяла себя в руки и сказала:
Я ХОЧУ ЖИТЬ!
У нас замечательный сын, нормальная семья. Истерикой уже ничего не изменишь.
НУЖНО ЖИТЬ!
Даже, если впереди не так уж и много.
Свой статус этим супругам придется скрывать. Живут в маленьком селе, где все обо всех все знают. Тем более, такие «новости» разносятся молниеносно.
— Не боюсь колючих взглядов, пренебрежения от родных и знакомых, — говорит Оксана. — Единственная тревога — потерять работу, которую в селе найти практически невозможно. И хотя знаю, что такие, как мы, защищены законодательством, уверенна: найдется другая статья, которая «впишет» в мою трудовую книжку черным по белому, — «уволена».
— Я СИЛЬНАЯ! Я ХОЧУ ЖИТЬ! — говорит Оксана. Своей силой делится с одной ВИЧ-позитивной семьей из своего села. — Мы поддерживаем друг друга, ведь полностью понять тебя может лишь тот, кто сам это пережил. Сама мысль, что ты неизлечимо болен, может быть убийственной. Страшнее всего, когда люди закрываются в себе, съедают себя изнутри. Ведь откуда помощь в селе — ни психолога, ни социального волонтера. Их и в райцентре нет. Нужно быть очень сильным, чтобы не упасть.
ДРУГАЯ моя собеседница — Светлана. Уже больше пяти лет она живет с диагнозом «СПИД». Когда узнала о смертельной болезни, едва не наложила на себя руки. Сдержала дочка и мама.
- Очень помогла мне одна знакомая, — рассказывает Светлана. — Она - медик — первая, кто узнала о моем статусе. Помню, как она таким родным и теплым взглядом успокоила меня: не бойся, все будет хорошо!
Светлане — до сорока. Но то, что рассказала о своей жизни эта женщина, не пожелаешь и врагу. Она уже была там, где заканчивается жизнь и начинается смерть.
— Помню, как меня уже на «каталке» привезли в СПИД-центр, - вспоминает Светлана. — Я была худая, выгнивали ногти, на теле были страшные язвы. Я покаялась. Не могу это теперь объяснить, но сразу стало легче. Со временем я набрала вес, стала выздоравливать. За это благодарю не только лекарства, но и Бога, к которому ежедневно обращаюсь.
Светлана работает, работа тесно связана с людьми. Живет в селе.
— Я долго была на больничном, — рассказывает Светлана. — Когда вернулась домой, по селе уже ходили обо мне слухи. Приходили, плевали просто в глаза, обижали, издевались. Так больно было! За что? Я же нормальный человек — не наркоманка, не проститутка! «Досталось» и моей доченьке — в школе ее отсаживали от других. Но она же абсолютно здорова!
Было время, когда совсем опустились руки. Я не ела, не говорила. Как-то села напротив меня доченька и совсем по-взрослому и в то же время так по-детски глянула мне в глаза.
— Мамочка, ты же у меня одна! — Сказала моя девочка. — Ты погибаешь. А как же я? Ты обо мне подумала?
Я будто проснулась. Глянула на мир другими глазами. Ведь моя жизнь укорочена, так почему же еще и собственноручно калечить его? Теперь я счастлива. Я по-другому воспринимаю события, вещи. Когда-то любила пышные наряды и ценные камни, хотела быть в центре внимания. Теперь понимаю: это все пустота. Жизнь! Она такая прекрасная! Мы постоянно гоняемся за деньгами, за вещами. Это все хлам. Как только замечательно просыпаться утром, вдохнуть свежего воздуха, встретить первые лучи солнца, слушать стук мелкого дождя. А семья? Мы совсем не ценим своих мужчин, не уделяем внимания деточкам! Это — жизнь. Она — единственная, неповторимая.
Светлана говорила, говорила. Она открыла свое сердце. Мы плакали. Вместе. Мне так стало страшно, что на глазах в который раз подтвердилась жизненная истина: ценим лишь тогда, когда теряем. Неужели для того, чтобы настолько полюбить жизнь, понять ее настоящую ценность, нужно быть неизлечимо больной?
Светлана излучает какое-то невидимое душевное тепло. Она действительно не такая, как другие. В хорошем понимании. Женщина говорит, что на плаву ее держит доченька — ее надежда, опора и сила.
— Вскоре стану бабушкой! — делится радостью Светлана. — Не могу дождаться, когда возьму крошечку и прислоню к своему сердцу.
Светлана живет в собственном доме вместе с дочерью и зятем. Держат небольшое хозяйство. А куда без него в селе?
С мужем имеет теплые, дружеские отношения.
— Он в настоящий момент далеко, но постоянно рядом, — говорит Светлана. — Часто звонит по телефону, интересуется здоровьем, моими делами. Так приятно чувствовать его заботу!
Образ жизни Светы немножко отличается от обычного.
— В обед мне нужно обязательно отдыхать, — рассказывает женщина. — Совсем не курю и не употребляю алкоголь.
Женщина достает из сумочки прозрачную коробочку с лекарствами. — Это мне на день, — показывает горсть разноцветных пилюль. — Антиретровирусная терапия. И так ежедневно.
РАЗНЫЕ СУДЬБЫ — одна проблема: они не хотят называть свои фамилии. Устоявшийся стереотип стыда, страх быть отброшенными обществом терзает их сердца.
Мы должны осознать: ВИЧ-инфицированные и больные СПИДом — такие же люди, как и мы. Поэтому нужно научиться цивилизованного отношения к тем, кто так или иначе попал в грустную многомиллионную статистику людей, которые живут из ВИЧ/СПИД. Они — такие же как и мы: малыши должны посещать детские садики, ходить в школу, юноши и девушки — получать профессию и создавать семьи. Никто не имеет права отобрать у них надежду на счастье.